Это был класс восьмой, а может и раньше. Сама ли я засела читать Бродского или кто надоумил, сейчас уже и не вспомнить. Удивительно другое, я никогда, вот клянусь, не вкладывала в эти строки какого-либо подтекста, подозреваю, что в силу юного возраста. Вопрос в другом, почему мне никто ничего не говорил все эти годы?!
Каждый раз ситуация была примерно идентичной, мое неприятие большинства раскрученных имен подводило собеседников к "ну а сходу можешь прочесть что-нибудь достойное, но малоизвестное". И все эти 20 лет ответ был один и тот же:
Константин Кавафис (пер. Г. Шмакова под ред. И. Бродского)
Забинтованное плечо
Он сказал, что споткнулся о камень, упал, расшибся.
Но не в этом, наверно, была причина
его забинтованного плеча.
От неловкой попытки снять с полки пачку
фотографий, давно его занимавших,
повязка ослабла, и струйка крови
потекла по руке.
Я принялся поправлять бинты:
я поправлял их медленно, неторопливо.
Ему было не больно, и мне нравилось созерцание крови:
эта кровь была кровью моей любви.
Когда он ушел, я нашел на полу под стулом
алый клок ваты, оставшейся от перевязки,
ваты, чье место – мусорное ведро.
И я прижал эту вату к моим губам,
и стоял, так держа ее, долго-долго –
прижимая к губам моим кровь любви.
Осознание, или озарение, не знаю, как вернее, пришло ко мне только этой весной совершенно случайно, в итоге бессонная ночь и сообщение под утро для лучшей подруги: "А я оказывается лет 20 уже как латентный слэшер! Сколько лет ушло впустую!"